Собрались как-то духи лесные совет держать. Водяной речки-невелички жаловался - совсем жития от смертных никакого нет.
читать дальшеРаньше как было. В деревеньке, что на берегу стояла, народ как повсюду жил. Землепашествовал окрест, лес в меру рубил и рыбу для ухи иль праздника какого налавливал. Но додумался заграбастый один сетей понаставить да в град престольный на базар улов свозить. Другим сразу завидно стало, и быстро речушка вся неводами перегорожена оказалась. А как рыба на нерест пошла, так еще и крючья острые по дну разбросали. И часто осетр или щука на них брюхом напарывались.
Водяной, как и полагается, вразумлять народ принялся. Весной воды столько напустил, что полдеревни затопило, а потом дождей еще на поля наслал. Так что посевы озимые все на корню сгнили. Только смертные после этого еще пуще рыбу вылавливать принялись и даже мальков назад отпускать перестали.
А еще Емеля Водяного приметил, когда тот, щукою обернувшись, меж сетей пробирался, да за жабры на берег и выволок. Только за колдовство обещанное назад и отпустил. Но стар уж Водяной был ведра за него до дому таскать да печь по деревне двигать.
Духи, конечно, возмущаться начали, ногами и копытами топать, а потом Пшелты с Щасвернусом разобраться поручили. Мол, они в общении со смертными больше всего опыта имеют.
Пришли черт с бесом на речку. Водяного под корягой нашли, а тот ни жив, ни мертв - в иле отлеживается. Надорвался, говорит, сани Емелины в лес и обратно с дровами таскать.
Пожалели Пшелты с Щасвернусом старика болезного и безобразия эти прекратить обещали.
Первым делом решили они дощечки на берегу расставить: «Рыбу ловить в реке запрещается». Но народ над стараниями их посмеялся только, а через день-другой и вовсе деревяшки по огородам растащил.
Духи тогда слух по деревне пустили, мол, рыба в реке вся сплошь отравлена и солитером заражена. Но и это не проняло. Мужики внутренности как выпустят, так выкидывают сразу, а оставшееся в кадки заваливают и в трех водах отмачивают.
Поняли черт с бесом - без государева указа никак им не обойтись. Людьми обернулись и в град престольный отправились. А как до места дошли, злата и серебра кому надо отсыпали, да словечко кого надо замолвить попросили. Так и стали Пшелты с Щасвернусом советниками царскими.
Надоумили они первым делом правителя поголовьем рыбьим озаботиться и департамент специальный создать. Вот, думают, будут мужи государевы денно и нощно следить, чтоб никто больше меры отведенной рыбы не вылавливал. Только выяснилось вскоре, что смотрящие сами браконьерством занялись и мужикам деревенским во всем потворствуют.
Прогнали их взашей и других поставили. Но по-прежнему Водяной жаловался, что жизни от смертных совсем никакой нет.
Задумались крепко черт с бесом, как с заданием духов лесных справиться. А тут из-за моря царь ихний в гости пожаловал, и ну давай царя-батюшку попрекать. Мол, деспотия у тебя в землях тридевятых. Народ забитый - слова сказать не может. То ли дело у нас, каждые пять годков нового правителя выбирают, и каждый говорить может, чего надумает.
А царь-батюшка давно уж хотел в земли заморские окно прорубить и дочку с сыновьями на обучение туда отправить.
- Вот, - думает, - выборы не проведу, накроются медным тазом замыслы мои великие.
Стали народу объяснять, что теперь царь-батюшка не по наследному праву у них будет, а по выборному. И все как один должны голос свой за него отдать. Но посланники заморские быстро пыл остудили. Кандидатов, говорят, минимум двое надобно.
Царь к советникам бросился, а те и предлагают Емелю в соперники взять. И вроде бы двое получается - и опасности никакой.
Царь-батюшка идею одобрил и действовать повелел. Но видят черт с бесом, ежели все по-старому оставить, то не только рыба в реках исчезнет, но и живность в лесах переведется.
И тут Щасвернус и предлагает:
- А давай Емелю царем сделаем.
- А чем он лучше-то? – удивился бес.
- В том-то и дело, что ничем, - черт отвечает. – Но зато во всем нас слушаться будет.
Как выборы объявили, посланники заморские нахваливать царя-батюшку принялись. А тот и рад-радешенек, что и корону сохранить сможет, и с землями заморскими сравняется. Только не знал он, что Пшелты с Щасвернусом чертей городских с деревенскими созвали и велели им народ подбивать, чтоб за Емелю все дружно голоса свои отдали.
Вот так Емеля новым царем и сделался. Как узнал он, что теперь главный самый в землях тридевятых и все приказы его немедля исполняются, повелел кафтан красный да шапку соболью сшить. А еще кормить по три раза на дню и в баню раз в неделю водить. И как отдал распоряжения первостепенные, на печь свою любимую залез и беспокоить не велел больше.
Народ, власти над собой не чуя, тащить все подряд принялся. Откуда ни возьмись, разбойников вдруг развелось множество и ни пройти ни проехать возможности никакой не стало. А еще царь-батюшка, недовольством бывших подданных воспользовавшись, сети заговора плести начал и силой корону возвратить себе захотел.
Поняли Пшелты с Щавернусом – делать что-нибудь надобно. Народ Емелю за правителя не признает, анекдоты обидные складывает. Да и Леший, видя, что лес подчистую изводить начали, лично разобраться обещал.
Известно давно, коль подопрет сильно, мысли мудрые сразу в голову идут. Вот и порешили горе-советники одним махом и авторитет Емелин поднять и обещание, Водяному данное, выполнить.
Первым делом правителю новоиспеченному родословную подправили и щуку-волшебницу в матушки произвели. В селениях покрупнее, памятников на площадях центральных наставили – Емеля на скамеечке сидит, думу государеву думает иль беседы умные с советниками ведет. А в деревнях – санями-самоходами и ведрами ограничились.
День, когда Емеля с Водяным повстречался, праздником объявили. Народ хождения к рекам и прудам устраивал и матушку Емели-царя славословил. А еще тому, кто больше всего мальков вырастит да в реки отпустит, награду великую положили. Так что, как указ вышел, вылов щуки и прочей рыбы сверх меры запрещающий, народ с пониманием отнесся и безо всяких надзирателей выполнял неукоснительно.
Следом десятину государеву ввели. Отдал её и, коли дело твое не супротив порядка положенного и отношений человеческих, ни в чем ограничений тебе нет.
Народ, своим умом зажив, богатеть потихоньку начал, и сторонники царя-батюшки бывшего стали от него один за другим отходить. Задумался тот о жизни своей, да и ушел по землям тридевятым странствовать. Так что, как срок выборов новых подоспел, да вновь ему царствование предлагать начали, отказываться принялся.
- Не главное это в жизни для меня нынче, - сказывает.
Но черту с бесом в теле человеческом давно уж ходить надоело. А потому объяснили они ему, что обязанность это у него теперь - не только о душе собственной заботиться, но и благе подданных своих думать.
Емеля за указ о кафтане пожизненном да кормежке трехразовой царские полномочья досрочно с себя сложил и бывшего царя-батюшку исполняющим обязанности правителя назначил. А сам назад в деревню родимую жить отправился.
Пришлось царю-батюшке опять в ярмо прежнее впрягаться. Но мудрый он теперь стал и более о благе земель тридевятых думал, чем о благополучии своем.
@темы:
Пшелты и Щасвернус,
утащено